Любимец публики - Страница 32

Лили со вздохом подобрала сапожки и поставила их в угол.

— Если кому понадобится привести мебель в аварийное состояние, не надо нанимать рабочих, просто оставьте нужный предмет здесь на пару недель. Последствия не замедлят сказаться.

— Я есть хочу! — возвестил первый мальчуган.

— И я хочу, — подхватил второй. — А ты кто такой? — углядел он гостя.

— Дик Грейсон. А ты кто такой?

— Я тоже Дик. А это Нейт. А это тетя Мелли.

— С ней я знаком. Здравствуй.

Дыхание у Мелли перехватило, но она сумела выдавить:

— Как поживаешь, Дик?

Кажется, случайные знакомые именно так и говорят? Руки вдруг онемели, а в голове не осталось ни единой мысли. Нет, она не упадет в обморок, ни за что не упадет… Черные точки, заплясавшие перед глазами, понемногу рассеялись, но шум в ушах нарастал.

— Тебя это и в самом деле занимает, Мелани?

Дик выглядел усталым и изрядно похудевшим: изможденное, страдальческое выражение лица усиливало впечатление. Синие глаза глядели настороженно и угрюмо, черты лица заострились. В целом вид его не сулил ничего доброго.

Следовало отшутиться, но нужные слова не приходили на ум. Мелли попыталась отвести взгляд в сторону; от натуги на глазах выступили слезы. Желание шагнуть прямиком в его объятия сводило с ума; тем паче что она навсегда лишилась этой возможности — судя по его отчужденному лицу.

— Вы ведь останетесь к обеду? — нарушила молчание Лили.

— Нет! — В голосе Мелли прозвучал неподдельный ужас. Она вспыхнула и сосредоточила все свое внимание на племянниках: малыши, не замечая напряженной скованности взрослых, весело возились у ее ног. — Я уверена, что мистер Грейсон слишком занят.

Дик хищно сощурился. Он не собирался упускать своего шанса поквитаться, и поэтому сказал:

— Мистер Грейсон останется с превеликим удовольствием.

— Видите, к чему приводит вежливость? — с сожалением протянула Лили.

Дик недоуменно воззрился на хрупкую брюнетку — хрупкую, если не считать округлившегося живота. Мелли и Кэрол, похоже, нисколько не удивились сестринской бесцеремонности.

— Добрые люди называют Лили прямолинейной, — пояснила Кэрол. — Собственный муж называет ее…

— Только не при детях, — поспешно вмешалась Лили.

— Папа — бессовестный грубиян, — подсказал звонкий голосок, в очередной раз подтверждая, что у детей отличный слух.

— Мне он и таким нравится, — заметила Лили не без самодовольства.

Оценив комизм ситуации, Дик слегка оттаял, и Лили начала понимать, что привлекательного нашла в нем сестра — помимо очевидного.

— А можно, мы покажем Дику котят?

— Нет! — хором воскликнули все три сестры.

— Если это неудобно… — начал Дик.

— Чепуха. Не каждый день выдается случай пообедать в обществе кинозвезд! Кэрол, как вы сами понимаете, не в счет. А можно, я попрошу вас об услуге? — умильно начала Лили. — Мне бы автограф — для сестры двойняшек, Кэти. У нее в спальне все стены заклеены вашими фотографиями. Сейчас она с классом уехала на экскурсию. Бедняжка станет рвать на себе волосы, узнав, что вас не застала. Проводи гостя в гостиную, Мелли. А Кэрол поможет мне накрыть на стол.

Мелли возмущенно воззрилась на сестру, та мило улыбнулась в ответ.

— Сюда, пожалуйста. — Мелли неохотно поманила Дика. Жаль, Тимоти нет! Уж он-то проявил бы к ней больше сочувствия, чем Лили!

— Итак, вот вам британский домашний очаг, о котором я столько наслышан. Прелестная гостиная, милые экзотические штрихи… — Дик снял с полированного комода роскошную океанскую раковину.

— Лили любит экзотику.

— Я заметил. Сирена-соблазнительница.

Мелли задохнулась, ощутив укол ревности.

— Сестра в положении.

Интересно, а применимы ли к ней, Мелли, слова «сирена-соблазнительница»? Нет, конечно; она — «озлобленная истеричка». В душе всколыхнулась жалость к себе самой. Никто не назвал бы Мелли «секс-бомбой», и она втайне этому радовалась. Она бы работать не смогла, если бы постоянно ощущала на себе мужские взгляды. Щеки ее вспыхнули. Когда-то ей приятно было думать, что Дик не сводит с нее глаз…

— Я и это заметил. — Дик уселся на диван, раздвинув подушки. — Я стесняю тебя?

А тебе бы этого хотелось? — подумала Мелли, пробуждаясь от удручающих размышлений.

— Всегда неприятно вспоминать о допущенных ошибках. — Ага, задела Дика за живое! Синие глаза вспыхнули гневом — на мгновение, но и этого было достаточно.

— Ты работаешь?

— Да.

— Удивляюсь, что твои работодатели не обратились ко мне за рекомендациями. Я бы охотно поделился с ними всем, что знаю.

— Прости, что лишаю тебя такой возможности, но Тимоти, мой зять, прекрасно осведомлен о моей компетентности в области медицины.

— Этим его познания и ограничиваются?

— Что ты имеешь в виду?

— Простое любопытство.

— А мне показалось, грязный намек.

— Да уж, в грязных намеках ты толк знаешь!

Стена холодного равнодушия рухнула; сдерживаемые чувства вырвались на свободу. Мелли похолодела: ярость его, грозная и беспощадная, была направлена точнехонько в цель, а мишенью стала она, Мелли!

— Понятия не имею, о чем ты.

Дик презрительно фыркнул.

— Ага, конечно. А также понятия не имеешь, кто рассказал журналистам про Ника?

— Про Ника? — Непонимающий взгляд Мелли окончательно вывел его из себя.

— Да, про Ника, про моего сына, — прорычал Дик. — Неужели ты рассчитывала, что я не догадаюсь? За сколько сребреников ты открыла рот, Мелани?

Мелли отчаянно пыталась отыскать недостающую деталь головоломки. Мысли путались, сосредоточиться не удавалось.